Ритм Евразии. В условиях сохранения высокой, минимум 90%-ной зависимости многих стран бывшего СССР, особенно России и Белоруссии, от импорта хлопка-сырца по линии Тюркского совета (ТС) недавно развернута кампания по максимально тесной интеграции в хлопковой и в целом текстильной промышленности стран этого объединения. Чего-то подобного, пожалуй, следовало ожидать, поскольку такой курс вполне вписывается в стратегию Турции по политико-экономической консолидации стран Тюркского совета (напомним, что в него, кроме самой Турции, входят Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан, Туркменистан и Узбекистан).
Характерно, что «тюркско-хлопковый» тренд обозначился после того, как ЕЭК воздержалась (пока воздерживается) от разработки интеграционной программы стран ЕАЭС в хлопковой отрасли.
А до этого, напомним, власти Узбекистана – ведущего поставщика хлопка и его полуфабрикатов в РФ и другие страны европейского региона экс-СССР – официально заявляли (в 2017-м и в последующие годы) о прекращении экспорта этой продукции самое крайнее с 2022 года. Правда, внутри- и внешнеэкономические реалии, включая ныне оформляемый статус наблюдателя Узбекистана в ЕАЭС, вынуждают Ташкент, скажем так, отсрочить введение эмбраго на хлопко-сырьевой экспорт.
На фоне упомянутых трендов информационные вбросы насчет хлопко-текстильной интеграции с Турцией всех других стран ТС могут означать стремление экономически «отвязать» эти страны от РФ-ЕАЭС. Что, разумеется, может негативно сказаться на политических взаимоотношениях стран ТС со странами Евразийского союза и в целом СНГ.
В данном контексте сошлемся на обширную публикацию в проправительственном агентстве Азербайджана «Вести. Аз» от 13 июля с. г. «Роль текстильной промышленности в интеграции стран Тюркского совета». В ней констатируется, что «текстильная промышленность, считающаяся одной из самых конкурентоспособных отраслей в мире, занимает видное место в экономике стран Тюркского совета. Сразу три страны ТС входят в первую десятку ведущих экспортеров хлопка в мире: Турция – шестая с 988 тыс. т, Узбекистан – седьмой с 640 тыс. т и Туркменистан – десятый с 300 тыс. т.
Но что из этого следует? А вот что: «Узбекистан в последние годы сократил экспорт хлопка, используя его в качестве сырья для своей текстильной промышленности. В стране созданы многочисленные текстильные предприятия с участием тюркских предпринимателей. Узбекистан, экспортирующий текстиль на сумму около 1,2 млрд долл. в 2018 году, стремится увеличить этот показатель до 7 млрд в период с 2019 по 2025 год посредством ряда рекламных проектов».
В том же ключе и про Туркменистан: в стране «текстильная промышленность является вторым наиболее прибыльным сектором после экспорта газа и нефти. Туркменистан наращивает свой экспортный потенциал не только за счет сырья, но и за счет добавленной стоимости на товары из сырья. Крупнейшие иностранные инвестиции в текстильную отрасль Туркменистана имеют турецкое происхождение (выделено нами. – Ред.)». Отмечено, что развитие транспортных артерий между Туркменистаном и Азербайджаном «сыграло важнейшую роль в ускорении поставок туркменской продукции на турецкий и европейский рынки».
Что касается Азербайджана, эта страна «в последние годы уделяет особое внимание развитию текстильной промышленности. В 2019 году хлопок-сырец с 124 млн долл. занимает 4-е место в не нефтяном экспорте страны. Азербайджан, наряду с упомянутыми выше странами, удовлетворяет потребности... и по экспорту в Европу, Россию и другие регионы».
Турция же обозначена лидером в этой отрасли стран ТС. На текстильную промышленность приходится 17% экспорта страны, и данный сектор занимает первое место по уровню занятости населения. Она же – крупный импортер, шестой по объемам закупаемого хлопка в мире с 700 тыс. тонн (в 2019 году). Хлопок она в основном импортирует из США (50%), Бразилии (12%), Греции (9%), Туркменистана (5%) и Азербайджана (5%).
Значит, Анкара ставит задачу переориентации хлопкоимпорта сугубо на страны ТС? Похоже, что именно так. Ибо, как сообщают «Вести. Аз», «Турция, один из важнейших игроков на мировом рынке в этой области, может импортировать часть хлопка, поставляемого из США и Бразилии (62% от общего объема хлопкоимпорта), из Узбекистана или Туркменистана. Это может стать важным шагом в построении трансграничной цепочки поставок. Существует также благоприятная транспортная инфраструктура для обеспечения… богатым сырьем из Туркменистана и Узбекистана».
Затем этот тезис предметно разъясняется: «В случае если Узбекистан и Туркменистан, являющиеся важными производителями хлопка, входящими в Тюркский совет, также будут проводить некую преференциальную политику, направленную на экспорт хлопка в Турцию, этот процесс может способствовать развитию региональной интеграции». А вот Азербайджан, «расположенный на стратегическом перекрестке между Центральной Азией и Турцией, может сыграть ключевую роль в качестве логистического «депо» для этих поставок».
Эпилог, конечно, соответствующий: «Если вышеуказанные шаги будут предприняты для расширения экономических отношений между странами, это неизбежно приведет к ускорению не только двусторонней, но также и межрегиональной интеграции».
На этом фоне вызывает недоумение пассивная позиция Евразийской экономической комиссии. Она, как ни странно, пока не проявляет надлежащего интереса к отладке максимально тесных интеграционных связей в текстильной индустрии стран-участниц, по крайней мере в ее хлопковом сегменте. А это тем более актуально в условиях, повторим, весомой зависимости РФ, Белоруссии и Армении от импорта хлопка-сырца и его полуфабрикатов из Центральной Азии и Азербайджана.
По мнению президента Союзлегпрома Андрея Разбродина, «имеются реальные возможности инвестиционно-технологической и сбытовой кооперации стран ЕАЭС и всего СНГ в хлопковой и смежных с ней отраслях. Частично эти возможности в центральноазиатском направлении стала (с 2018 г. – Ред.) активнее использовать Белоруссия, стремится по тому же пути идти российская сторона. Но эти тенденции пока еще слабо проявляются в постсоветском регионе. Точнее, с учетом массированной господдержки хлопкоперерабатывающей отрасли Узбекистана, основного поставщика сырца в РФ, российскому профильному бизнесу целесообразно активнее встраиваться в узбекистанскую хлопкопереработку, что уже делает белорусский «Беллегпром». И параллельно развивать кооперацию с участвующими в ЕАЭС «хлопковыми» Казахстаном и Киргизией».
По прогнозным оценкам ЕЭК (2018-2019 гг.), «в Республике Казахстан к/в 2020 году планируется стабилизировать посевные площади хлопчатника в 100 тыс. га при валовом 290-300 тыс. тонн хлопка-сырца (около 65 тыс. тонн хлопковолокна). В Кыргызской Республике возможно увеличение к/в 2020 году производства хлопка-сырца до 78 тыс. тонн (около 20 тыс. тонн хлопковолокна)». Более того: «Казахстан и Кыргызстан могут существенно нарастить производство хлопчатника и продукции его переработки, расширить объёмы экспортных поставок государств-членов ЕАЭС на этом рынке».
Реализация такого сценария, естественно, возможна при налаживании именно интеграционного сотрудничества между странами ЕАЭС во всех сегментах хлопководства/хлопкопереработки. Тем более что во всех странах ЕАЭС имеется весомый потенциал, например, для профильных НИОКР, отладки/внедрения современных «хлопкотехнологий», развития селекционного сотрудничества, апробации наиболее эффективных систем орошения, технологий комплексной переработки хлопкосырья.
Казалось бы, все предельно ясно, но вывод ЕЭК, мягко говоря, озадачивает: «По итогам состоявшегося обсуждения вопроса экспертами государств-членов Союза принято решение о нецелесообразности подготовки в настоящее время проекта рекомендации Коллегии [для] Комиссии по развитию сотрудничества в хлопководстве».
Полагаем, что настало время пересмотреть такую рекомендацию. Не дожидаться же ускоряющихся интеграционных мероприятий в этой сфере вне ЕАЭС, а именно в рамках Тюркского совета.
