Национальное аграрное агентство. С 1 апреля 2021 года Правительство России для стабилизации внутренних цен намерено ввести постоянно действующую зерновую пошлину. По замыслу МЭР ее бессрочный характер должен стимулировать зерновиков не традиционно придерживать товар до конца сельхозсезона (30 июня), а продавать его на внутреннем рынке через зерновую биржу. Средства же, вырученные от введения пошлины, должны пойти на поддержку отечественного растениеводства, расширение посевов и налаживание переработки.
По утверждению главы МЭР Максима Решетникова, в настоящее время Минэкономразвития совместно с Минсельхозом в качестве базы рассматривают возможность выделения субсидий пропорционально посевным площадям. Аналитики крайне негативно отреагировали на введение пошлин, отметив, что зерновикам пока никто убедительно не разъяснил выгоды продажи своего товара через биржевые площадки и радость от упущенной выгоды (по прогнозам, до 200 млрд рублей). Всего же эксперты оценивают ущерб отечественных аграриев только от зерновых пошлин в сумму 2,8 млрд долларов за ближайшие два сельхозсезона. Это почти треть от всего зернового экспорта России (10,019 млрд долларов в 2020 году).
Дуй на воду
11 лет назад федеральное правительство на фоне крайне слабого урожая (63,7 млн тонн) и жестокой засухи с пожарами в Центральной России ввело запрет на экспорт зерна. Основания для этого были вполне объяснимы — собственные потребности страны на тот момент составляли свыше 60 млн тонн, включая фуражное зерно, и был очевидный риск остаться без собственного хлеба и корма животноводам.
Эмбарго сильно ударило по экспортерам (убытки в 6 млрд рублей), а аграрии, по оценке главы Российского зернового союза Аркадия Злочевского, потеряли в совокупности 114 млрд рублей. Тогда правительство не ругал только ленивый и безъязыкий.
Сегодня ситуация совершенно иная. По итогам 2020 года в России собрано 133 млн тонн зерна — более чем вдвое больше того, кризисного года. На экспорт отправлено 57,5 млн тонн, а доходы бюджета только от зернового экспорта (это 10,019 млрд долларов, а доходы от экспорта продукции АПК — 29 млрд долларов) почти достигли доходов от продажи оружия (13 млрд долларов), попутно компенсировав прошлогодние потери от экспорта углеводородов.
Мировые цены на зерно в связи с пандемией стабильно росли. Мартовские фьючерсы на Чикагской бирже составляют 234 доллара за тонну продовольственной пшеницы с протеином 12,5%, на Парижской MATIF — 268,91 доллара (183,3 доллара в сентябре 2010 года).
За год российский зерновой экспорт вырос на 20%, что открывало перед участниками рынка радужные перспективы и на этот не менее пандемический сезон.
Однако в Правительстве РФ сложилось иное мнение. Рост рыночных цен на основные продукты питания на фоне коронакризиса и протестных настроений побудил руководство МЭР по поручению президента РФ Владимира Путина принять меры по сдерживанию цен.
Но, похоже, вместе с водой выплеснули и ребенка. Пока шла речь о ручном регулировании цен на сахар и подсолнечное масло (экспортеры в прошлом году злоупотребляли вывозом не конечного продукта, а сырья), это еще можно было как-то объяснить. Но в случае с зерновыми на фоне урожайных успехов это можно объяснить лишь паническими настроениями и опасениями за то, что при ценах в 270-300 долларов за тонну зерновики поспешат продать основной объем урожая за рубеж. С 1 февраля до 30 июня 2021 года была введена квота в размере 17,5 млн тонн на экспорт пшеницы, ячменя, ржи и кукурузы за пределы ЕАЭС. Ее превышение влекло за собой пошлину в размере 50% от таможенной цены, но не менее 100 евро за тонну (50 евро за 1 тонну пшеницы, 25 евро — кукурузы, 10 евро — на ячмень). Одновременно на 6,5% и 30% соответственно выросли пошлины на экспорт подсолнечника и рапса.
Но на этом МЭР решил не останавливаться, и с 1 апреля намерен ввести постоянно действующую зерновую пошлину, размер которой пока не определен.
Министр экономического развития РФ Максим Решетников в беседе с президентом заметил, что у России сегодня нет своего зернового ценового индикатора и развитой биржевой торговли. «Нам срочно нужно развивать биржевую торговлю по зерну, чтобы была своя биржа, чтобы был значимый оборот, чтобы был свой индикатор. И мы понимаем эту задачу, и сейчас председатель правительства такие задачи тоже поставил, — рассказал он. — Но до этого, прямо с 1 апреля, мы хотим запустить регистрацию контрактов. То есть тоже возьмем одну из бирж, и все экспортеры будут регистрировать контракты».
По мнению министра, создание механизма постоянно действующего ценового демпфера позволит «предотвратить перенос колебаний и высоких мировых цен на наш внутренний рынок... Задача этого механизма — не собрать деньги в бюджет, а обеспечить, с одной стороны, внутренние цены, стабильные, понятные, доступные людям, а с другой стороны, чтобы у производителей были мотивы дальше развивать и увеличивать и посевные площади, и переработку, и так далее».
По подсчетам руководителя центра экономического прогнозирования АО «Газпромбанк» Дарьи Снитко, введение экспортной пошлины позволит снизить внутренние цены на пшеницу примерно на 30% от текущей цены, на ячмень — на 6%.
Механика процесса
Механизм взимания пошлины должен быть разработан до 1 марта. По утверждению председателя правления Союза экспортеров зерна Эдуарда Зернина, формула расчета экспортной пошлины будет предусматривать вычет базовой экспортной цены из бенчмарка, который начнет рассчитывать Московская биржа.
Член правления — управляющий директор по продажам и развитию бизнеса Московской биржи Игорь Марич полагает, что первоначально ценовые индикаторы будут базироваться на информации о регистрируемых на Национальной товарной бирже внебиржевых договорах, и только в перспективе возможно использование и биржевых котировок на товар. Ожидалось, что размер пошлины будет рассчитываться исходя из средних цен контрактов на базисе FOB в Новороссийске за одну неделю. «Плавающая» пошлина на пшеницу будет рассчитываться по формуле 70% от разницы между ценой контракта и 200 долларов за тонну. Иными словами, при мартовских фьючерсах почти в 270 долларов за тонну пошлина могла бы составить порядка 60 долларов с тонны. То есть прошлогодний объем экспорта в 57,5 млн тонн теоретически мог принести в казну дополнительно вполне ощутимую цифру около 3,5 млрд долларов. Интересно, что в МЭР все же отдают себе отчет в том, что трейдерам, несмотря на ограничения, необходимо в любом случае исполнять уже заключенные экспортные контракты, и стараются не ссориться с ними. Тем более что их срыв приведет к утере Россией своих лидирующих рыночных позиций, которые она с таким трудом завоевывала последние 5-6 лет. Более того, сиюминутные интересы правительства могут поставить под удар не только положение зерновиков. Потеря рынков может привести к срыву и задания президента по удвоению аграрного экспорта к 2024 году с прошлогодних 29 до 45 млрд долларов.
Максим Решетников отметил, что правительство думает о том, чтобы не подвести экспортеров и дать им возможность выполнить контракты, «иначе наше место на мировых рынках кто-то займет и тяжело будет возвращаться».
Напомним, что после приснопамятного 2010 года место России на торговых площадках мгновенно заняло зерно из Украины, Франции, Румынии и Казахстана. Его пришлось потом отвоевывать путем значительных ценовых преференций.
Реакция рынка
Странно было бы ожидать благосклонной реакции на предстоящие пошлины со стороны рыночных игроков и аналитиков, тем более что оснований для этого хватает. Так, генеральный директор Института конъюнктуры аграрного рынка Дмитрий Рылько считает, что при расчете ценового индикатора возникнут колоссальные проблемы.
«Российский зерновой рынок — форвардный, он предполагает заключение среднесрочных контрактов на недели и месяцы вперед, — пояснил он. — Установление экспортной пошлины только на неделю вперед здесь работать не будет. В рамках предлагаемого механизма экспортерам придется либо отказаться от долгих контрактов и работать на споте, чего на зерновом рынке в мире никто не делает, либо закладывать риски пересмотра пошлины в цену покупки, что станет дополнительной нагрузкой для сельхозпроизводителя, помимо самой пошлины».
Директор аналитической компании «СовЭкон» Андрей Сизов считает, что для правильного развития биржевой торговли зерном должна быть проделана огромная работа со стороны биржи, которая объяснит плюсы этого процесса для производителей и потребителей, почему им нужно быть на бирже и почему они могут там хеджировать. «Нужно придумать инструмент, который бы пользовался спросом на рынке. Скажем, контракт в Воронежской области, мягко говоря, не кажется идеальным, пока весь рынок еще торгуется от SPT Новороссийск. То есть нужно решить две задачи: объяснить рынку, почему это нужно, и предложить ему подходящий инструмент, а эти задачи пока не решены. Сейчас просто пытаются палкой загнать бизнес на биржу, и ничего хорошего в этом нет», — рассказал аналитик.
«Введение экстренных мер всегда вносит хаос в работу компаний, заставляет менять планы продаж, стратегии, соответственно, растут издержки, — считает Дарья Снитко. — Экспортеры — это компании, работающие от оборота, как правило, на небольшой рентабельности. Чем больше объем, тем выше их доход. Ограничения снижают привлекательность такого бизнеса, поэтому изменения на рынке будут — они коснутся структуры игроков прежде всего».
Интересно, что правительство, как обычно, оперирует избитым заблуждением о том, что чем ниже внутренняя цена на зерно, тем дешевле хлеб. Что уже не раз опровергалось на практике российскими реалиями затрат на ГСМ, электроэнергию, налоги и пр.
«Не надо ограничивать инвестиции и сбивать цены на зерно, необходимо стимулировать его сбыт, инвестиции. Нужно бороться за развитие экспорта зерна. Чтобы растениеводство было самым развитым в мире, — отмечает президент Ассоциации производителей специальной и сельхозтехники «Росспецмаш» Константин Бабкин. — Решение правительства выглядит абсолютно нелогичным, нерациональным и не ведущим к развитию нашей экономики и повышению уровня жизни наших людей. Один из аргументов такого регулирования рынка — сдерживание внутренних цен на продовольствие, чтобы оно оставалось доступным для малообеспеченных слоев населения, — не выдерживает никакой критики, потому что, например, в себестоимости хлеба на долю зерна приходится только около 12%. Снижение цен на зерно, к чему ведут эти пошлины, не приведет к реальному и ощутимому снижению цен на хлеб».
По подсчетам президента Российской гильдии пекарей и кондитеров Юрия Кацнельсона, на муку приходится 20-25% в себестоимости хлебобулочных изделий. Но с учетом роста затрат на топливо, электроэнергию, аренду удешевление муки никак не скажется на ценах.
Аргентинское танго
Меры МЭРа вызвали настоящий ажиотаж среди экспортеров. Экспорт зерновых с начала сезона (34,3 млн тонн на начало февраля), по данным руководителя аналитического центра «Русагротранс» Игоря Павенского, уже на четверть превысил прошлогодние показатели, продемонстрировав самые высокие темпы за всю историю рынка.
Схожие темпы отмечены и у экспортеров сои, пошлина на которую в размере 30% от таможенной стоимости введена с 1 февраля. По подсчетам генерального директора аналитической компании «ПроЗерно» Владимира Петриченко, за январь 2021 года вывезено за рубеж 985 тыс. тонн сои, тогда как за предыдущие полгода — всего 390 тыс. тонн. За весь же прошлый сезон вывезено 1,3 млн тонн. При этом, по словам эксперта, рекордный экспорт в Китай перечеркнул все планы по вывозу дальневосточной сои в центральные районы России на корм скоту, что перечеркивает заодно и планы правительства по увеличению поголовья скота.
Хуже того, из-за жесткой экспортной политики может начаться бегство зарубежных инвесторов. Так, американская агропромышленная компания Bunge, один из крупнейших зернотрейдеров, работающих на российском рынке, намерена продать Ростовский зерновой терминал (мощность — 700 тыс. тонн в год). Основными претендентами на терминал заявлены бывшие топ-менеджеры Объединенной зерновой компании Марат Шайдаев и Алексей Чемеричко, но у них возникло опасение в скорой окупаемости сделки как раз из-за правительственных планов по ужесточению экспорта пшеницы.
Иначе как паникой подобные тенденции назвать невозможно.
Проблемы могут появиться и у самих хлеборобов. По данным отраслевого аналитика Никиты Токмакова, из нескольких сотен опрошенных им аграриев 36% уже заявили о планах по снижению посевов зерновых в связи с грядущими пошлинами как минимум на 10%. Сегодня наряду с возможными доходами федерального бюджета уже начали подсчитывать возможные убытки экспортеров и аграриев от введения пошлины. Так, по данным «СовЭкон», финансовые последствия только от утвержденных зерновых пошлин для российских фермеров в сельхозсезонах 2020-2022 годов могут достигнуть 211 млрд рублей (2,8 млрд долларов по нынешнему курсу). «Это сопоставимо с годовым российским аграрным бюджетом, который на этот год составит около 260 млрд рублей, — заметил Андрей Сизов. — Эти оценки не включают потери производителей сахарной свеклы и масличных, связанные с регулированием цен на сахар и угрозой введения экспортной пошлины на масло, обвалившей рынок масличных в декабре. Введение новой постоянной пошлины, по расчетам «Совэкона», будет означать изъятие из российского растениеводства еще 360 млрд рублей (4,8 млрд долларов). Это будет означать, что Россия резко свернула на путь Аргентины, страны, которая много лет под лозунгами защиты внутренних потребителей ограничивает экспорт сельхозпродукции. Ее итог — минимальный рост аргентинского сельского хозяйства и продовольственная инфляция в 40%».
Текст: Артём Фёдоров
Источник: https://rosng.ru/post/v-rossii-vvoditsya-postoyanno-deystvuyuschaya-eksportnaya-zernovaya-poshlina
